Поэт, журналист (1819–1892)
Уолт Уитмен был американским поэтом, чей сборник стихов «Листья травы» является вехой в истории американской литературы.
Синопсис
Поэт и журналист Уолт Уитмен родился 31 мая 1819 года в Уэст-Хиллз, Нью-Йорк. Считающийся одним из самых влиятельных американских поэтов, Уитмен стремился выйти за рамки традиционных эпосов и отказаться от нормальной эстетической формы, чтобы отразить потенциальные свободы, которые можно найти в Америке. В 1855 году он самостоятельно опубликовал сборник «Листья травы»; Эта книга стала вехой в американской литературе, хотя на момент ее публикации она считалась весьма противоречивой. Позднее Уитмен работал медсестрой-добровольцем во время гражданской войны, написав сборник «Барабанные метчики» (1865) в связи с опытом солдат, израненных войной. Продолжив выпускать новые издания «Листьев травы» вместе с оригинальными работами, Уитмен умер 26 марта 1892 года в Камдене, штат Нью-Джерси.
Фон и первые годы
Названный «Бардом демократии» и считающийся одним из самых влиятельных американских поэтов, Уолт Уитмен родился 31 мая 1819 года в Уэст-Хиллз, Лонг-Айленд, Нью-Йорк. Второй из восьми выживших детей Луизы Ван Велсор и Уолтера Уитмена, он вырос в семье скромных семей. В то время как ранее Уитманс владел большим участком земли, большая часть его была распродана к моменту рождения Уолта. В результате его отец пережил серию попыток вернуть часть своего прежнего богатства фермеру, плотнику и спекулянту недвижимостью.
Любовь Уитмена к Америке и ее демократии может быть по крайней мере частично приписывают его воспитанию и его родителям, которые показали свое собственное восхищение своей страной, назвав Уолта ‘;младшие братья после своих любимых американских героев. Среди имен были Джордж Вашингтон Уитмен, Томас Джефферсон Уитмен и Эндрю Джексон Уитмен. В возрасте трех лет молодой Уолт переехал со своей семьей в Бруклин, где его отец надеялся воспользоваться экономическими возможностями в Нью-Йорке. Но его плохие инвестиции не позволили ему добиться успеха, которого он жаждал.
В 11 лет его уволил из школы Уолт Уитмен, чтобы помочь с семейным доходом. Он начал работать в офисе юриста в бруклинской адвокатской команде и в конце концов нашел работу в полиграфическом бизнесе.
Растущая зависимость его отца от алкогольной политики и политики заговора резко контрастировала с его сыном ‘. s предпочтение более оптимистичного курса, более соответствующего его матери & apos;с расположением. «Я выступаю за солнечную точку зрения», — сказал он, в конце концов, как сказал.
Журналист с мнением
Когда ему было 17 лет, Уитмен обратился к преподаванию, работая педагогом. в течение пяти лет в различных частях Лонг-Айленда. Уитмен вообще ненавидел эту работу, особенно учитывая тяжелые обстоятельства, в которых он был вынужден преподавать, и к 1841 году он снова нацелился на журналистику. В 1838 году он начал еженедельник под названием «Длинные островитяне», который быстро свернулся (хотя публикация в конечном итоге возродится), а затем вернулся в Нью-Йорк, где работал над художественной литературой и продолжил свою газетную карьеру. В 1846 году он стал редактором известной газеты Brooklyn Daily Eagle, проработавшей в этом качестве почти два года.
Уитмен оказался неустойчивым журналистом с острым пером и набором мнений, которые не всегда совпадали с его руководителями или его читателями. Он поддержал то, что некоторые считали радикальными позициями в отношении прав собственности женщин, иммиграции и трудовых вопросов. Он подверг критике страстное увлечение, которое он видел среди своих собратьев-ньюйоркцев определенными европейскими путями, и не боялся идти за редакторами других газет. Не удивительно, что его срок службы часто был коротким и имел запятнанную репутацию в нескольких разных газетах.
В 1848 году Уитмен уехал из Нью-Йорка в Новый Орлеан, где стал редактором «Полумесяца». Это был относительно короткий срок пребывания Уитмена — всего три месяца — но именно там он впервые увидел зло рабства.
Уитмен вернулся в Бруклин осенью 1848 года и основал новую газету «Свободная земля» под названием «Бруклинский фримен», которая в конце концов стала ежедневной, несмотря на начальные проблемы. В последующие годы, когда температура нации по вопросу рабства продолжала повышаться, собственный гнев Уитмена по этому вопросу также возрос. Его часто беспокоит влияние рабства на будущее страны и ее демократию. Именно в это время он обратился к простому ноутбуку размером 3,5 на 5,5 дюйма, записывая свои наблюдения и формируя то, что в конечном итоге будет рассматриваться как первопроходческие поэтические произведения.
«Листья травы»
Весной 1855 года Уитмен, наконец, нашел стиль и голос, который искал, самоизданный изящный сборник из 12 неназванных стихов с предисловием под названием «Листья травы». Уитмен мог позволить себе напечатать только 795 экземпляров книги. Листья травы отмечены радикальным отходом от устоявшихся поэтических норм. Традиция отбрасывалась в пользу голоса, который исходил непосредственно от читателя, от первого лица, в строках, которые не основывались на жестком метре и вместо этого демонстрировали открытость к игре с формой при приближении к прозе. На обложке книги было культовое изображение самого бородатого поэта.
Листья травы поначалу привлекали к себе мало внимания, хотя это привлекло внимание соратника Ральфа Уолдо Эмерсона, который писал Уитману похвалу. коллекция как «самый выдающийся образец остроумия и мудрости» из американского пера.
В следующем годуУитмен опубликовал пересмотренное издание «Листьев травы», в котором были представлены 32 стихотворения, включая новую пьесу «Поэма на солнце» (позднее переименованную в «Пересечение Бруклинского парома»), а также письмо Эмерсона Уитману и поэту. ответ ему.
Очарованные этим новичком на поэтической сцене, писатели Генри Дэвид Торо и Бронсон Олкотт отважились в Бруклин, чтобы встретиться с Уитменом. Уитмен, ныне живущий дома и по-настоящему мужик по дому (его отец умер в 1855 году), проживал на чердаке семейного дома.
К этому моменту семья Уитмена была отмечена дисфункцией, внушая горячую потребность сбежать из семейной жизни. Его пьяный старший брат Джесси в конце концов отправится в сумасшедший приют в графстве Кингс в 1864 году, а его брат Эндрю также был алкоголиком.Его сестра Ханна была эмоционально нездорова, и сам Уитмен вынужден был делить постель со своим братом с умственными недостатками.
Олкотт описал Уитмена & apos; как «Бахус-бровей, бородатый, как сатир, и звание», в то время как его голос звучал как «глубокий, острый, иногда нежный и почти тающий».
Как и его более раннее издание, эта вторая версия «Листья травы» не получили большого коммерческого распространения. В 1860 году бостонский издатель выпустил третье издание «Листьев травы». В пересмотренной книге было многообещающее обещание, а также была отмечена чувственная группировка стихов «Дети детей». Сериал «Адам», в котором исследуется эротизм между мужчиной и женщиной, и сериал «Каламус», в котором исследуется близость между мужчинами.Но начало гражданской войны привело к тому, что издательская компания прекратила свою деятельность, что еще более усилило финансовую борьбу Уитмена, поскольку в течение некоторого времени стала доступна пиратская копия «Листьев».
Тяжести гражданской войны
В конце 1862 года Уитмен отправился во Фредериксбург в поисках своего брата Джорджа, который боролся за Союз и лечился там от ран, которые он получил. В следующем году Уитмен переехал в Вашингтон, округ Колумбия, и нашел работу неполный рабочий день в офисе казначея, проводя большую часть своего времени с ранеными солдатами.
Эта работа добровольцев оказалась жизненно важной. меняется и утомляет. По его собственным приблизительным оценкам, Уитмен посетил 600 больниц и обследовал от 80 000 до 100 000 пациентов. Работа взяла на себя физические потери,но и подтолкнул его вернуться к поэзии.
В 1865 году он опубликовал новый сборник под названием Drum-Taps, который представлял собой более торжественное осознание того, что значила Гражданская война для тех, кто в гуще событий, с такими стихами, как «Удар! Удар! Барабаны! » и «Бдение, странное, я держал на поле одну ночь». Последующее издание «Сиквел» было опубликовано в том же году и включало 18 новых стихотворений, в том числе его элегию к президенту Аврааму Линкольну: «Когда сирень последняя в цвету Дворца».
Питер Дойл и последующие годы
В первые годы после гражданской войны Уитмен продолжал посещать раненых ветеранов. Вскоре после войны он встретил Питера Дойла, молодого солдата Конфедерации и проводника вагона. Уитмен,у которого была тихая история сближения с молодыми мужчинами во время великих запретов на гомосексуализм, у него возникла мгновенная и интенсивная романтическая связь с Дойлом. Когда здоровье Уитмена начало ухудшаться в 1860-х годах, Дойл помог восстановить его здоровье. Отношения между этими двумя людьми претерпели ряд изменений в последующие годы, и Уитмен считал, что сильно пострадал от чувства отвержения Дойлом, хотя позже они оба останутся друзьями.
В середине 1860-х годов Уитмен нашел постоянную работу в Вашингтоне в качестве клерка в индийском бюро Министерства внутренних дел. Он продолжал заниматься литературными проектами, и в 1870 году он опубликовал две новые коллекции: «Демократические перспективы» и «Пропуск в Индию», а также пятое издание «Листьев травы».
Но в 1873 году его жизнь резко изменилась к худшему. В январе того года он перенес инсульт, который оставил его частично парализованным. В мае он отправился в Камден, штат Нью-Джерси, чтобы увидеть свою больную мать, которая умерла всего через три дня после его прибытия. Сам Уитмен счел невозможным продолжить работу в Вашингтоне и переехал в Камден, чтобы жить со своим братом Джорджем и невесткой Лу.
В течение следующих двух десятилетий Уитмен продолжал возиться с Листья травы. Издание сборника 1882 года принесло поэту свежее освещение в газетах после того, как прокурор Бостонского округа возразил и заблокировал его публикацию. Это, в свою очередь, привело к стабильным продажам, достаточным для того, чтобы Уитмен смог купить свой скромный дом в Камдене.
Эти последние годы оказались плодотворными и разочаровывающими для Уитмена. Работа его жизни получила столь необходимое подтверждение с точки зрения признания, особенно за границей, так как в течение его карьеры многие из его современников рассматривали его продукцию как благоразумную, неприятную и бесхитростную. И все же, несмотря на то, что Уитмен почувствовал новую оценку, Америка, которую он видел после гражданской войны, разочаровала его. Его здоровье также продолжало ухудшаться.
Смерть и наследие
26 марта 1892 года Уолт Уитмен скончался в Камдене. До самого конца он продолжал работать с «Листьями травы», которые за свою жизнь прошли через множество изданий и расширились до 300 стихотворений. Последняя книга Уитмена «Прощай, моя фантазия» была опубликована за год до его смерти.Он был похоронен в большом мавзолее, который он построил на Камденском кладбище Харли.
Несмотря на предыдущие протесты, связанные с его работой, Уитмен считается одним из самых революционных поэтов Америки, вдохновив множество целенаправленных стипендия и средства массовой информации, которые продолжают расти. Книги о писателе включают отмеченную наградами книгу Уолта Уитмена «Америка: культурная биография» (1995) Дэвида С. Рейнольдса и Уолта Уитмена: «Песнь о себе» (1999) Джерома Ловинга.
Родился Уолт Уитмен в рабочей семье, и поэтому в 11 лет уже работал "мальчиком на побегушках" у местного юриста бесплатно, только за то, что юрист давал ему книги из билиотеки. Далее работал наборщиком в типографии, журналистом. В 1946 году - стал редактором в "Демократической газете", но уже в 1852 году растался с журналистикой и начал заниматься литературной деятельностью.
Реформатор американской поэзии. В сборнике стихов «Листья травы» (1855-1891) идеи об очищающей человека близости к природе приняли космический характер; любой человек и любая вещь восприняты священными на фоне бесконечной во времени и пространстве эволюции Вселенной. Чувство родства со всеми людьми и всеми явлениями мира выражено посредством преображения лирического героя в других людей и неодушевлённые предметы. Уитмен - певец «мировой демократии», всемирного братства людей труда, позитивных наук, любви и товарищества, не знающих социальных границ. Новатор свободного стиха.
Его главная книга «Листья травы» при жизни автора выходила шесть раз, при каждом переиздании, включая в себя новые циклы стихотворений, оставалась единым поэтическим произведением, в котором содержится многогранный и целостный образ Америки, где восторжествовала идея демократии. В XX веке «Листья травы» признаны одним из важнейших литературных событий, знаменовавших собой революцию в поэзии, связанную с появлением свободного стиха (верлибра), новаторской стиховой системы, пионером которой выступил Уитмен.
«Песня о себе», входившая уже в первое издание «Листьев травы» (1855), и сохраненная во всех последующих, содержит автопортрет человека, ощущающего в себе душевные безмерные силы и наделённого непоколебимым жизнелюбием, которое органично сочетается с верой в прекрасное настоящее и великое будущее своей страны. Этот художественный образ передаёт некоторые реальные особенности личности Уитмена. Происходя из демократической среды, он до конца дней считал себя «сыном Манхэттена»: человеком, для которого верования, понятия, надежды рядовых американцев глубоко родственны его собственным. Никогда не воспринимая себя как художника, у которого могли бы сложиться конфликтные отношения с окружающим его миром будничной американской реальности, Уитмен стремился говорить от имени миллионов своих соотечественников. Понятия «масса», «народ», «демократия» для него синонимичны. В его стихах «сын Манхэттена» воспет не как уникальная человеческая личность, но как «космос», как олицетворение национального сознания и американской (а возможно, и мировой) души.
С юности привычный к труду плотника, наборщика, учителя начальной школы, репортера мелких газет, так что времени для углубленных интеллектуальных занятий у него практически не оставалось, Уитмен не получил систематического образования. Однако он усвоил, хотя и недостаточно глубоко, философию своего соотечественника Р. У. Эмерсона, обосновавшего систему соответствий между явлениями физического и духовного мира, а также этическую доктрину «доверия к себе», которая возвеличивает творческий потенциал каждого человека, наделенного отвагой познания и самостоятельностью мысли. Другим важным источником идей, поэтически воплотившихся в «Листьях травы», были концепции утопического социализма (их в Америке того времени не раз пытались осуществить практически, основывая коммуны и фаланстеры) и понимание истории, получившее наиболее последовательное воплощение в книге Жюля Мишле «Народ» (1846), где история трактуется как свободное творчество масс.
С детства, проникшись убеждением, что божественное начало заключено в любом человеке и поэтому братство является естественным состоянием, к которому непременно приведет развитие социальных отношений (прежде всего в Америке), Уитмен восславляет единство бытия и равноправие всех его форм. Трава, незаметная, но неистребимая, как сама жизнь, оказывается метафорой, наиболее точно передающей пафос его поэзии.
Возвещая, что для него на земле не существует ничего чужого и что ему одинаково близки все люди, вне зависимости от их социального статуса, расы, пола, конфессии и т. п., Уитмен предстает поборником социалистической идеи в наиболее обобщённой формулировке. Вместе с тем он осознает себя и мистиком, предвидящим эпоху, когда все конфликты, противоречия и несходства исчезнут, так что жизнь сделается бесконечно сложным, изменчивым, но целостным организмом, «электрическим телом», как сказано в одном из его программных стихотворений. Телесность, вещественность, никогда не ослабевающий интерес к материальному, физическому облику явлений и упорное неприятие всего умозрительного составляют важную особенность поэтического мира «Листьев травы».
Уитмен - один из первых поэтов, воссоздавших реальность огромного современного города, воспринятого им как зримое олицетворение «всеобщих связей в мироздании» и изображённого с репортёрской точностью описания самых разных сторон его повседневной жизни. Чудеса техники, триумфы «индустрии» вызывали восхищение Уитмена, локомотив, «горластый красавец», на огромной скорости несущийся через дикую прерию, казался ему символом неостановимого прогресса.
Лучшие дня
Доминирующее в поэзии Уитмена чувство бесконечной широты и многоликости мироздания сочетается со столь же органичным ощущением вечной динамики, изменчивости, диалектической контрастности бытия. Оно не признает иерархии ценностей, так как истинная жизнь - никогда не прерывающийся цикл, постоянное движение во времени, бесконечные трансформации и метаморфозы:
«Все вращается вокруг меня, концентрируется во мне, исходит из меня самого. У меня есть лишь один центральный образ - всеобщая человеческая личность».
Эта личность, намеренно лишённая в «Листьях травы» каких бы то ни было примет уникальности, носит имена «Уолта Уитмена» или «сына Манхэттена». В действительности лирический герой книги представляет собой обобщённый портрет американца, для которого характерны предельная демократичность воззрений, неомрачённый оптимизм, способность устанавливать доверительные, родственные отношения со всеми людьми, встречающимися на его пути, и сохранять восторг перед жизнью во всех её обликах.
«Песня большой дороги», входящая во все авторские редакции «Листьев травы», наиболее последовательно воплощает философию радости, братства, полного слияния с миром и восхищения перед его зачаровывающей динамичностью. Соединением этих мотивов создан лирический сюжет книги. Важное дополнение к нему - цикл «Барабанный бой», навеянный Гражданской войной 1861-65, во время которой Уитмен был добровольцем-санитаром в армии северян. Боготворя Авраама Линкольна, Уитмен посвятил памяти президента, павшего от руки убийцы, проникновенную элегию «Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень».
Вера Уитмена в предназначение Америки, которая должна явить пример для всего человечества, став обществом победившей социальной справедливости и великих триумфов духа, поколебалась после окончания Гражданской войны, когда он удостоверился во всевластии «дракона наживы» и с тревогой писал об угрозе, создаваемой плоским меркантилизмом, которому поддались соотечественники (книга публицистики «Демократические дали», 1871). Однако в целом оптимистическое мироощущение Уитмена не претерпело существенных перемен до конца его жизни.
Выраженное Уитменом новое мироощущение потребовало художественных нетрадиционных средств. Самым радикальным нововведением в «Листьях травы» был свободный стих, который в большой степени предопределил неуспех книги у современников, считавших, что поэзия невозможна без правильных размеров и системы рифм, обязательных в классической лирике. Верлибр Уитмена, в котором отсутствуют эти компоненты, представлял собой сложный синтез фольклорного и библейского стиха, синтаксического параллелизма, отличающего ораторскую прозу, ритмически однородных пассажей-перечислений («каталоги»), внутренних аллитераций и ассонансов, придающих завершенность строкам и всей строфе.
Считая, что его стих должен быть естественным, как дыхание, Уитмен решительно отверг каноничные поэтические формы, на которых, как он считал, лежит печать безжизненной литературности, и заложил основы новой поэтики, получившей исключительно интенсивное развитие на протяжении XX века, особенно в англоязычных странах. Одним из первых, кто оценил значение сделанного Уитменом для последующего движения поэзии, был И. С. Тургенев. Среди русских поэтов, объективно наиболее близких Уитмену, - Велимир Хлебников и В. В. Маяковский.
В честь Уитмена назван кратер на Меркурии.
Уолтер Уитмен (англ. Walt Whitman), родившийся в Хантингтоне, на Лонг-Айленде, работал журналистом, учителем, правительственным клерком и, помимо публикации своих стихов, был волонтером во время Гражданской войны в США. В начале своей карьеры он также написал роман в стиле эпохи Возрождения «Франклин Эванс» (1842).
Основная работа Уолта Уитмена - «Листья травы» - была впервые опубликована в 1855 году за его собственный счет. Она была попыткой установить связь с обычным человеком, сделанной с подлинно американским размахом. Он продолжал расширять и пересматривать эту работу до самой своей смерти в 1892 году. После инсульта, к концу своей жизни, он перебрался в Камден (штат Нью-Джерси), где его здоровье только ухудшилось. Когда он умер в возрасте 72 лет, его похороны стали публичным мероприятием. Был объявлен национальный траур.
Стихи Уолта Уитмена до сих пор пользуются большой популярностью в США. Что удивительно, если учесть, как поздно он обратился к поэзии.
Ранние годы
Биография Уолта Уитмена началась 31 мая 1819 года в Уэст-Хиллз, в городе Хантингтоне (Лонг-Айленд). Он родился в семье квакеров Уолтера и Луизы Ван Вельсор Уитмен. Будучи вторым из девяти детей, он сразу получил прозвище Уолт, данное специально для того, чтобы отличить его от отца. Уолтер Уитмен-старший назвал трех из своих семи сыновей в честь выдающихся американских лидеров: Эндрю Джексона, Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона. Самый старший был назван Джесси, а еще один мальчик умер в возрасте шести месяцев, так и не получив имени. Шестой сын пары, младший, был назван Эдвардом. В возрасте четырех лет Уитмен переехал со своей семьей с Западных холмов в Бруклин.
Уолт Уитмен описывал свое детство как довольно беспокойное и несчастное, учитывая сложный экономический статус семьи. Один счастливый момент, о котором он позже вспоминал, был связан с маркизой де Лафайетт, которая подняла его в воздух и поцеловала в щеку во время празднования в Бруклине Дня независимости 4 июля 1825 года.
Учеба и юность
В возрасте одиннадцати лет Уолт Уитмен окончил официальное обучение. Затем он искал работу с целью помочь своей семье. Какое-то время будущий поэт работал помощником двух адвокатов, а позже был стажером и журналистом в еженедельных газетах «Лонг-Айленд» и «Патриот» под редакцией Самуэля Э. Клементса. Там Уитмен узнал о печатном станке и верстке. Это приносило хоть какие-то деньги, в отличие от новомодных популярных стихов.
Поиск призвания
Следующим летом Уитмен работал в издании Эрастуса Уортингтона в Бруклине. Его семья вернулась на Западные холмы весной, но Уитмен остался и устроился на работу в магазине Алдена Спунера, редактора ведущей еженедельной газеты «Звезда Лонг-Айленда».
В это время Уитмен стал постоянным посетителем местной библиотеки, присоединился к дискуссионному обществу города, начал посещать театральные представления, анонимно опубликовал некоторые из своих ранних стихов в «Нью-Йоркском Зеркале».
В мае 1835 года Уитмен покинул Бруклин. Он переехал в Нью-Йорк, чтобы работать композитором. Попытался найти постоянную работу, но испытывал трудности (отчасти из-за сильного пожара в полиграфическом и издательском округе и отчасти из-за общего краха в экономике, приведшего к кризису 1837 года).
В мае 1836 года он присоединился к своей семье, теперь жившей в Хемпстеде (Лонг-Айленд). Уитмен преподавал с перерывами в различных школах до весны 1838 года, хотя он не был хорошим учителем. В будущем ему принесут популярность стихи.
После своих попыток преподавания Уитмен вернулся в Хантингтон (Нью-Йорк), чтобы основать собственную газету «Лонг-Айлендер». Уитмен работал издателем, редактором, прессменом, дистрибьютором, и даже осуществлял доставку товаров на дом.
Через десять месяцев он продал издание Э. О. Кроуэлу. Первый выпуск появился 12 июля 1839 года. Известных сохранившихся экземпляров газеты, опубликованных под началом Уитмена, нет. К лету 1839 года он нашел работу в качестве наборщика текста в газете "Демократ Лонг-Айленда" под редакцией Джеймса Дж. Брентона.
Инцидент в Саутхолде
Вскоре будущий поэт ушел из газеты и сделал еще одну попытку стать преподавателем. Он занимался этим ремеслом с зимы 1840 года до весны 1841-го. Одна история, возможно апокрифическая, рассказывает о том, как Уитмена с позором отстранили от учебной работы в Саутхолде (Нью-Йорк) в 1840 году. После того как местный проповедник назвал его «содомитом», Уитмен, как утверждается, был обмазан смолой и покрыт петушиными перьями. Биограф Джастин Каплан отмечает, что история, вероятно, вымышлена, потому что Уитмен регулярно отдыхал в городе после этой, как утверждается, весьма унизительной ситуации. Биограф Джером Ловинг называет этот инцидент мифом.
Первые творческие потуги
Уолт Уитмен переехал в Нью-Йорк в мае 1841 г. Сначала трудился на низкооплачиваемой работе в Новом Свете под управлением Бенджамина-старшего и Руфуса Уилмот Грисволда. Он продолжал работать в течение коротких промежутков времени для различных газет: в 1842 году был редактором «Авроры», а с 1846-го по 1848-й трудился в «Бруклинском орле».
В 1852 году Уитмен написал роман под названием «Жизнь и приключения Джека Энгла». Это была отчасти автобиография, отчасти история Нью-Йорка того времени, где читатель мог найти некоторых знакомых персонажей из обыденной столичной жизни.
В 1858 году Уитмен опубликовал серию тестов, состоящих из 47 000 слов, под общим названием «Мэнни - здоровье и обучение». Для этих публикаций он использовал псевдоним Моз Вельсор. По-видимому, он вывел имя Вельсор из фамилии Ван-Вельсор, принадлежавшей его матери. В этом руководстве по самопомощи рекомендуются ношение бороды и солнечные ванны, удобная обувь, ежедневное купание в холодной воде, употребление мяса, много свежего воздуха и утренние прогулки. Современники называли этот труд "причудливым и дурацким псевдонаучным трактатом".
Уолт Уитмен, "Листья травы"
Уитмен утверждал, что после нескольких лет безрезультатной погони за признанием он наконец-таки решил стать поэтом. Сначала он экспериментировал со множеством популярных литературных жанров, ориентируясь на культурные вкусы того времени. Еще в 1850 году начало зарождаться то, что вскоре станет легендарными «Листьями травы» Уолта Уитмена. Этот сборник стихов он будет продолжать редактировать и пересматривать до самой своей смерти. Уитмен намеревался написать отчетливо американский эпос и использовал для этого свободный стих с высокопарным стилем, основанным на Библии. В конце июня 1855 года Уитмен удивил своих братьев уже напечатанным первым изданием «Листьев травы». Джордж, однако, не счел нужным даже читать его.
Уитмен заплатил за публикацию первого издания «Листьев травы» и напечатал его в местной типографии во время перерывов от своей основной работы. Было напечатано 795 экземпляров. Уитмен не был указан как автор, вместо этого перед титульной страницей выгравировали его портрет, сделанный Самуэлем Холлиером. Там же был напечатан пространный текст: «Уолт Уитмен, американец, грубый, космический, беспорядочный, плотский и чувственный, не сентиментальный, не стоит выше мужчин или женщин или вместо них, не более скромный, чем нескромный».
Основному тексту предшествовало прозаическое предисловие из 827 строк. Следующие двенадцать стихотворений без названия вмещали 2315 строк, 1336 из них принадлежали к первому безымянному стихотворению, позже названному «Песня о себе».
Книга получила похвалу от Ральфа Уолдо Эмерсона, который написал лестное пятистраничное письмо Уитмену и высоко оценил его труд, советуя его всем своим знакомым. Первое издание «Листьев травы» было широко распространено и вызвало значительный интерес со стороны читателей частично благодаря одобрению Эмерсона, но иногда подвергалось критике за кажущуюся «неприличную» природу поэзии. Геолог Джон Питер Лесли написал Эмерсону, назвав книгу «дрянной, осквернительной и непристойной», а автора - «претенциозной задницей». 11 июля 1855 года, спустя несколько дней после публикации первой книги Уолта Уитмена, его отец умер в возрасте 65 лет.
Жизнь после славы
Спустя несколько месяцев после первого издания «Листьев травы» критические отзывы в адрес книги стали больше сосредотачиваться на потенциально оскорбительных сексуальных темах. Хотя второе издание уже было напечатано, издатель в итоге не выпустил и половины тиража. В конце концов издание отправилось в розницу с 20 дополнительными стихотворениями в августе 1856 года. «Листья травы» были пересмотрены и переизданы в 1860 г., потом - в 1867 г. и еще несколько раз на протяжении всей жизни Уитмена. Несколько известных писателей восхищались работой Уитмена, в том числе Амос Бронсон Олкот и Генри Дэвид Торо.
Во время первых публикаций «Листьев травы» Уитмен испытывал финансовые трудности и был вынужден снова работать журналистом, в частности сотрудничать с «Бруклинскими временами» с мая 1857 года. В качестве редактора он следил за содержанием газеты, предоставлял обзоры книг и писал редакционные статьи. Он оставил работу в 1859 году, хотя не ясно, был он уволен или решил уйти сам. Уитмен, который обычно содержал подробные записные книжки и журналы, оставил очень мало информации о себе в конце 1850-х годов.
Болезнь и смерть
После перенесенного паралитического инсульта в начале 1873 года поэт был вынужден переехать из Вашингтона в дом своего брата Джорджа Вашингтона Уитмена, инженера, на 431 Stevens Street в Камдене (штат Нью-Джерси). Его больная мать тоже находилась там и вскоре умерла. Оба события были трудными для Уитмена и заставили его чувствовать себя подавленным. Он оставался в доме своего брата, пока не купил жилье в 1884 году. Однако, прежде чем приобрести свой дом, он провел много времени у своего брата на улице Стивенса. Находясь там, он был очень продуктивным: издал три версии «Листьев травы» наряду с другими произведениями. Он принимал у себя в гостях Оскара Уайльда, Томаса Икинса. Его брат, Эдвард, инвалид с рождения, жил в том же доме.
Когда его брат и невестка были вынуждены переехать по деловым соображениям, он купил свой собственный дом на 328 Микл-Стрит. Сначала обо всем позаботились арендаторы - поэт был полностью прикован к постели большую часть своего времени. Тогда же он начал общаться с Мэри Оукс Дэвис - вдовой морского капитана. Она была его соседкой, жила с семьей на Бридж-авеню, всего в нескольких кварталах от Микл-стрит.
Она съехалась с Уитменом 24 февраля 1885 года в качестве экономки в обмен на бесплатную аренду. Женщина привезла с собой кошку, собаку, две горлицы, канарейку и других животных. За это время Уитмен выпустил новые издания «Листьев травы» в 1876, 1881 и 1889 годах.
В тот период Уитмен проводил большую часть своего времени в тогдашнем довольно пуританском сообществе Лорел-Спрингс (между 1876 и 1884 годами), превратив одно из зданий на Стаффорд-Фарм в свой летний дом. Восстановленный летний дом был сохранен в качестве музея местным историческим обществом. Здесь была написана часть его «Листьев травы». Для него Лорел-Лейк был «самым красивым озером в Америке и Европе».
По мере приближения конца 1891 года он подготовил окончательное издание «Листьев травы», версия которого получила название Deathbed Edition («Издание смертного ложа»). Готовясь к смерти, Уитмен заказал гранитный мавзолей в форме дома за 4000 долларов и часто посещал его во время строительства. В последнюю неделю своей жизни он был слишком слаб, чтобы поднять нож или вилку, и написал: «Я страдаю все время: у меня нет облегчения, нет избавления - монотонно-монотонно-монотонно от боли».
Уитмен скончался 26 марта 1892 года. Вскрытие показало, что его легкие уменьшились до одной восьмой их нормальной дыхательной способности в результате бронхиальной пневмонии и что абсцесс размером с яйцо на груди разрушил одно из его ребер. Причину смерти официально обозначили как «плеврит, истощение правого легкого, общий милиарный туберкулез и паренхиматозный нефрит». Публичный осмотр тела проводился в его доме в Камдене, более трех тысяч человек посетили его за три часа. Из-за того, что все вокруг было осыпано цветами и венками, дубовый гроб Уитмена оказался едва заметен.
Через четыре дня после смерти он был похоронен в своей гробнице на кладбище Харлей в Камдене. Там была проведена еще одна публичная церемония, в которой друзья выступили с речами, играла живая музыка и разливались разнообразные напитки. Друг Уитмена, оратор Роберт Ингерсолл, произнес хвалебную речь в честь поэта. Позже останки его родителей, двух братьев и их семей были перенесены в мавзолей. Ныне памятники Уитмену украшают многие города США.
Особенности творчества
Творчество Уитмена стирает границы поэтической формы и классической прозы. Он также использовал необычные образы и символы в своих стихах, в том числе гниющие листья, пучки соломы и обломки. Он открыто писал о смерти и сексуальности, даже описывал проституцию. Его часто называют отцом свободного стиха, хотя он и не изобретал его. Цитаты Уолта Уитмена хорошо расходились благодаря его необычному стилю.
Поэтическая теория
Уитмен считал, что между поэтом и обществом существует жизненно важная, Она была особо подчеркнута в «Песне о себе» с использованием повествования от первого лица. Как поклонник американского эпоса, он отклонился от исторической традиции использования возвышенных героев, и вместо этого обратился к личностям простых людей. «Листья травы» также были ответом на то воздействие, которое недавняя урбанизация в Соединенных Штатах оказала на массы. В этом контексте особенно примечательна поэма Уолта Уитмена «О капитан мой, капитан».
Сексуальная ориентация
Хотя биографы продолжают обсуждать наклонности Уитмена, его обычно называют гомосексуалом или бисексуалом. Ориентация Уитмена обычно выводится на основе его поэзии, хотя это предположение оспаривается. Его творчество изображает любовь и сексуальность более земным образом, распространенным в американской культуре до медикализации сексуальности в конце XIX века. Поэзия Уолта Уитмена характеризуется едва заметным гомоэротизмом.
Уитмен Уолт (Whitman Walt) (1819–1892), американский поэт и эссеист.
Родился 31 мая 1819 в Вест Хилл, Таун оф Ханттингтон, Лонг Айленд. Второй из девяти детей в семье протестантов квакеров. Отец – плотник Уолтер Уитмен; мать – Луиза Ван Велсор. В 1823 родители в поисках заработка переехали в Бруклин. Одним из ярких воспоминаний детства стало празднование Дня независимости 4 июля 1825, когда его поцеловал маркиз де Лафайетт.
В одиннадцать лет начал трудовую деятельность, едва успев получить начальное образование. Работал курьером, затем учеником печатника в еженедельной газете «Пэтриот». В молодости вынужден был постоянно бороться с нищетой. Сменил множество профессий: наборщик, разносчик газет, клерк, продавец, школьный учитель и др. Пытался издавать собственную газету; летом 1839 побывал на Ямайке. В 1840 возвратился в Нью Йорк, редактировал и писал статьи в местной прессе. Упорно занимался самообразованием: много читал, посещал драматические и оперные театры.
Уолт рано обнаружил литературные способности. В 1842 появился его первый роман «Franklin Evans». В 1855 на личные сбережения опубликовал главный труд своей жизни – поэтический сборник «Листья травы» («Leaves of Grass»). Философское произведение, по своему эпическому характеру близкое к Библии. Написано свободным стихом (верлибром), состоит из отдельных циклов, отражающих представления автора о времени, пространстве, неразрывной связи с природой и т. п. Для воплощения своего глобального замысла У. нередко использовал такие поэтические образы и символы, которые до него считались аморальными и неприемлемыми. Описание темных сторон жизни, ароматов тления и распада вызвало весьма противоречивую реакцию читателей и критиков.
В ноябре 1855 известный американский писатель и общественный деятель Ральф Уолдо Эмерсон радостно приветствовал книгу. В то же время, крупный ученый геолог Джон Питер Лесли, не стесняясь в выражениях, назвал ее «дрянной, богохульной и непристойной» («trashy, profane & obscene»), а ее автора – «возомнившей о себе задницей» («a pretentious ass»). Особое возмущение вызвал откровенный гомосексуальный подтекст, пронизывающий отдельные части произведения. В третье издание «Листьев травы» (1860) У. включил поэму «Каламус» («Calamus»), отражавшую его личные переживания.
Сразу после публикации литературный критик Руфус Вильмот Грайсволд обвинил Уитмена в «ужасном грехе, недостойном упоминания среди христиан».
В 1861 Уитмен отправился добровольцем на Гражданскую войну. Служил санитаром в армейских госпиталях. Стихотворение У. «Beat! Beat! Drums!» стало патриотическим гимном северян. В 1865 У. поступил в Департамент по делам индейцев. Спустя полгода был уволен приказом министра внутренних дел Джеймса Херлана с расплывчатой формулировкой «по моральным соображениям».
В начале 1873 у Уитмена случился удар, после которого он остался частично парализованным.
До последних дней Уитмен продолжал дополнять и совершенствовать сборник «Листья травы». Как он сам говорил, «у этой работы не может быть конца». Уитмен умер 26 марта 1892 от пневмонии. Проститься с поэтом пришли тысячи людей, его гроб утопал в цветах и венках. Похоронен на кладбище Харлей в Камдене.
Еще при жизни Уитмен получил всенародное признание как первый американский поэт демократ. В сознании многих простых людей образ Уитмена с окладистой белой бородой ассоциировался с образом Христа. Англичанка Мери Смит Витал Костелло выразила общее мнение: «Нельзя понять Америку без Уолта Уитмена и «Листьев Травы…» В XX в. творчеством Уитмена восхищались такие поэты и писатели, как Ф. Г. Лорка, А. Гинзсберг, Эзра Паунд, Джек Керуак и др.
Уолт Уитмен
Уитмен — "главный" представитель национального поэтического канона, подобный в этом отношении Шекспиру, Гете, Пушкину, Данте. Он вызывающе индивидуален, непохож ни на кого из предшественников, ни даже наследников, притом, что "уитменовская традиция" не только весомо представлена в поэзии США, но и прослеживается в мировой поэзии XX в.
Свою творческую задачу Уитмен видел в том, чтобы показать в литературе "нечто глубоко самобытное, совершенно чуждое заморского духа, образов и форм". Од хотел, чтоб,ы его гюэ^ы^во всем согласуясь с американской жизнью; "произрабтали из отечественных ассоциаций, смело живописуя Запад, укрепляя и поощряя к росту душу нации, чтобы своим рождением и зрелостью они были обязаны исключительно родной стране" 1 . И действительно, Уитмену удалось создать образец "Великой Американской Поэмы", той самой, которую с момента рождения Соединенных Штатов литераторы-патриоты предсказывали и приветствовали авансом как свидетельство самобытности молодой культуры. Но "узнали" поэмы Уитмена в этом качестве лишь немногие современники, широкое признание к поэту пришло только в следующем столетии.
"Пакт" с Уолтом Уитменом от лица молодых поэтов, творцов "Поэтического Возрождения" 10—20-х годов XX в. заключит Эзра Паунд, а потом — уже от лица поколения 50-60-х годов (представителей так называемого "Сан-францискского Возрождения") — Аллен Гинсберг. К созданию национального поэтического эпоса в уитменовском духе причастны Харт Крейн и У. К. Уильямс, Карл Сэндберг и Чарльз Олсон, а также поэты, на Уитмена решительно непохожие, представляющиеся его антиподами, такие, как Т. С. Элиот или Уоллес Стивене. Уитмен оказался интересен потомкам как эпик и пронзительной откровенности лирик, как визионер и нонконформист, как представитель нации и как голос тех, кого социум выталкивает за пределы круга общепринятого, как художник, глубоко прочувствовавший современность в ее противоречивых потенциях, как стихийный философ и обновитель поэтического языка.
Уолт Уитмен
Изучение творчества Уитмена в Америке и за ее пределами началось в 20-30-е годы XX в., а всерьез развернулось, начиная с 50-х, когда на смену формалистическому подходу, культивируемому "новой критикой", приходит вновь проснувшийся интерес к социально-исторической, культурологической проблематике. Лучшие из биографических и собственно литературоведческих работ, выполненных в этом ключе, по сей день не утратили актуальности. 2
Долгая жизнь Уитмена сама собою делится на две неравные половины: в отсутствие и в присутствии поэзии — до появления "Листьев травы" (1855) и после. Сам факт рождения книги выглядит почти чудом: в Уолтере Уитмене 30—40-х годов ничто не предвещало Уолта Уитмена 50-60-х. Тем более важно, характеризуя этапы становления и развития личности поэта, иметь в виду цельность и преемственность судьбы, теснейшую ее сплавлен-ность как с ближним ("домашним"), так и с широким, общеисторическим культурным контекстом.
Идея становления, эволюции личностной и творческой — стержень "Листьев травы". Вокруг нее имеет смысл выстроить и анализ уитменовской книги. Прижизненные версии (издания) отличны друг от друга, но и связаны преемственностью: так временные кольца на срезе дерева запечатлевают его рост.
Уолтер Уитмен
"Рожденный здесь от родителей, рожденных здесь, чьи родители также родились здесь...", — в отличие от многих других, эта строка в "Песне о себе" не содержит поэтического преувеличения, а буквально соответствует действительности. Уитмены жили на острове Лонг-Айленд (старое индейское название — Поманок) с середины XVII в. Именно тогда здесь осел сын англичанина из Букингемшира, Джозеф Уитмен, купил участок земли, занялся крестьянским трудом, в чем ему наследовали дети и внуки. На ферме в 1789 г. родился Уолтер Уитмен, отец будущего поэта. Однако, в нарушение семейной традиции, он еще юношей переселился в Нью-Йорк, где не только освоил ремесло плотника, но и приобщился к радикально-демократическому и (под непосредственным духовным руководством Томаса Пейна) деистическому мировоззрению. Летом 1816 г. он вернулся в родные места и с молодой женой, Луизой ван Велсор, дочкой богатого фермера из рода голландских колонистов, поселился в доме, им собственноручно отстроенном в местечке Вест-Хиллз. Два года спустя у молодых супругов родился первенец Джесс, еще через год, "в последний день пятого месяца в год 43-ий Американских Штатов" (31 мая 1819 г.), второй сын, названный по отцу Уолтером — Уолт Уитмен (Walt/Walter/Whitman, 1819-1892). В 1823 г. в поисках заработка Уитмен-старший решил переехать в бурно строящийся Бруклин, небольшой самостоятельный городок, дерзавший тогда соперничать с Нью-Йорком, частью которого он стал в 1898 г. На протяжении следующих десяти лет семейство вело полукочевую жизнь (шесть новоселий!): в новом доме жили до тех пор, пока на него не находился покупатель.
Дом на Лонг-Айленде, где родился Уолт Уитмен.
С 1825 по 1830 год маленький Уолтер ходил в бруклинскую Первую публичную школу, где 200 учеников разного возраста ежедневно с утра до четырех пополудни обучались (а отчасти обучали друг друга — по Ланкастерской системе) грамматике, правописанию, арифметике и географии. Этим небогатым опытом, фактически, исчерпывалось формальное школьное образование будущего поэта.
В те же годы Уитмен посещал и воскресную школу в Бруклине. В семейном быту, впрочем, преобладало весьма свободное отношение к религии. Мать ходила иногда в баптистский молельный дом, отец в церкви почти не бывал, исповедуя последовательный экуменизм и терпимость в отношении любых вероисповеданий (в этом ему, кстати, наследовал сын). Среди близких друзей Уолтера Уитмена-старшего был известный квакерский проповедник Элия Хикс — детское впечатление от его проповедей сохранится в памяти поэта на долгие годы. Взгляды Хикса отличались крайним либерализмом, неприемлемым даже и для многих квакеров: уповая на мистическую интуицию, "внутренний свет", он призывал чтить Бога "в каждой былинке травы", в обход догм, институтов, канонов и церковной иерархии. В сознании Уитмена до старости жила память о Хиксе как о "единственном демократе в религии, под стать Джефферсону в политике" 3 .
Одиннадцати лет юный Уолтер начал работать посыльным в юридической конторе, потом в аптеке, а позже поступил в ученики к печатнику маленькой еженедельной газеты. Когда в 1834 г. семейство, так и не добившись процветания и опасаясь потерять последнее* в условиях углубляющегося экономического спада, снова вернулось в родные края, Уолтер остался в Бруклине. На "Поманоке", впрочем, он гостил часто — то коротко, то подолгу. С детства и на всю жизнь он полюбил здешние покой и простор, рыбную ловлю, купание в заливах, пение птиц в прибрежных зарослях и прогулки по пляжу босиком. "Остров, похожий формой на рыбу" — "остров сладчайших вод в пресных ручьях — живительный воздух и почва! / Остров просоленной земли, и бриза, и пены морской" 4 , — такой запомнилась Уолту Уитмену его малая родина. По собственному ощущению, ей он был обязан и неповторимым видением жизни, и даром столь же неповторимой речи В позднейших записных книжках мы прочтем: "Морские слова, прибрежные, шлюпочные, матросские и рыбацкие, корабельные слова — их так много у нас в Америке. Четверть населения этих штатов привязана к морю — любит воду, любит быть подле нее ощущать ее запах, ходить под парусом или купаться, рыбачить, охотиться на крабов... Само пребывание у воды или в виду её влияет на речь, на голос, на переживания. На рынках и рыбных развалах, вдоль пристаней услышишь тысячу слов, каких не найдешь ни в одном словаре, — дюжих, крепких, как поленья, — в моих глазах они совершенней античных шедевров 5.
Встреча земной, обжитой тверди и волнующейся, загадочной морской стихии, рождение поэзии из их брачного союза — "сквозная" тема всей будущей поэзии Уитмена, начиная со сравнительно раннего "Был ребенок, и он рос с каждым днем" ("There was a Child Went Forth", 1855). "Еще мальчишкой, — подтвердит он под старость, — я мечтал написать что-нибудь, может быть, стихи, о морском побережье, этой таинственной грани, что разделяет, сопрягает, соединяет, как в брачном союзе, незыблемое и текучее, — о дразнящей воображение загадке, смысл которой спрятан от глаз, о великом соприкосновении действительного с идеальным" (3; v. I, p. 436). Простершейся за горизонт линии побережья стремилась уподобиться уитменовская линия-строка, равномерному накату волны прибоя подражала его ритмика. Эпос Гомера и Вергилия, утверждал он, никогда не подавлял его масштабностью, но одушевлял к творчеству, поскольку был читан впервые и потом еще много раз не в тишине библиотеки, а в полный голос под шум океанского прибоя.
При всей любви к стихиям Уитмен был по привычкам и убеждению городской житель: "каждому человеку должно хотя бы какое-то время в молодости провести в кипучем мире больших городов", — писал он в одной из ранних газетных публикаций. — Живя в глуши, теряешь открытость общению, риску, эксперименту, будто бы покрываешься скорлупой" 6 . Бруклин, где прошли юность и молодость поэта, удовлетворял, можно сказать, противоположным устремлениям его души, занимая как раз срединное положение между суетливо-деловитым столпотворением Манхэттена и безлюдным простором лонг-айлендского побережья. Городское разноречие, мозаичность, пестрота и непредсказуемость контактов станут важным питательным источником зрелой поэзии Уитмена.
Огромную роль в его становлении сыграла газета, непременный атрибут городской цивилизации. С миром газет и типографий он познакомился сызмала, а в конце 30-х годов, будучи вынужден в отсутствие работы в городе подвизаться в роли сельского учителя, не преминул использовать приобретенные ранее навыки и попробовал силы в роли и репортера, и редактора, и наборщика, и даже распространителя-развозчика собственной газеты "Лонг-Айлендер" (в ней же он публиковал свои первые, удручающе банальные поэтические опусы). В следующие полтора десятилетия Уитмен прошел один за другим все классы той специфической школы, какую представляла дешевая газета, ежедневная или еженедельная, существовавшая за счет рекламы, сенсационных новостей и пиратских перепечаток популярных романов. Это чтиво не пользовалось расположением культурной элиты (для начала, съязвил один недоброжелательный критик, оно подрывает мораль, а в довершение всего — и зрение читателя), но повседневную жизнь большого города без него невозможно было представить. Из-под бойкого пера молодого журналиста выходили материалы самого разного свойства: репортаж с театральной премьеры, уолл-стритской биржи или из пивной на Норт-ривер, светская хроника, соображения по поводу работы городских мусорщиков, наставления о пользе черничного сиропа при дизентерии и даже советы, как пеленать младенцев. К 22 годам Уолтер Уитмен зарекомендовал себя как хваткий репортер и в 1842 г. был приглашен главным редактором во вновь созданную в Нью-Йорке ежедневную газету "Аврора".
Склонность к морализаторству не мешала будущему поэту принимать активнейшее участие в политических баталиях. Патриотом и демократом он стал едва ли не по наследству: не зря его братья носили гордые имена американских президентов — Эндрю Джексон, Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон. Одним из знаменательных — и символических — событий своего раннего детства Уитмен считал день 4 июля 1825 г., когда во время праздничного шествия его подхватил на руки легендарный генерал Лафайет. В пору учитедьствования на Лонг-Айленде он, словно следуя примеру молодого Франклина, основал при школе дискуссионный клуб, а впоследствии, переехав в Нью-Йорк, быстро проявил себя как молодой человек с ярким политическим темпераментом, записной оратор, активист демократической партии.
Его слабым местом, как выяснилось со временем, был недостаток "здорового прагматизма". "Мы боремся не за то, чтобы кого-то привести к власти. Мы воюем за великие и славные истины" (6; р. 56), — в этом образчике предвыборной риторики (президентская кампания 1840 г.) выразился искренний идеализм молодого Уитмена, чья позиция по конкретным политическим вопросам определялась неизменно из "высших соображений". Так, в отличие от радикалов-реформаторов (тех же Эмерсона и Торо), он в 1846—1847 годах выступил в поддержку войны с Мексикой, увидев в ней начало триумфального шествия по миру истин американизма. Решительно не приемля рабства, он последовательно отмежевывался от аболиционистов, полагая, что те слишком узко понимают свои цели. Сохранение целостности союза, утверждал он в статье "Союз против фанатизма", — более важная политическая задача, чем немедленное освобождение негров или отторжение рабовладельческих южных штатов.
В целом строптивый журналист слишком мало заботился о соблюдении партийной линии, часто ссорился с соратниками и союзниками, переходя в результате из газеты в газету: уволенный в 1846 г. из "Авроры", нашел новое место в Бруклине, в качестве редактора газеты "Игл", но и с нею расстался два года спустя и взялся редактировать новоорлеанский "Кресент", в связи с чем предпринял первое в своей жизни путешествие по Америке. Пользуясь в газетном мире репутацией хорошего профессионала, Уитмен тем не менее карьеры не сделал. То и дело приходилось расхлебывать скандалы, то и дело ему предъявлялись публичные (в том числе и печатные) обвинения в неуживчивости, вздорности характера или лени. Со своей стороны, он все чаще и горше сетовал на неискоренимую продажность, эгоизм, властолюбие современных политиков. Последняя попытка найти опору в их стане — в августе 1848 г. Уитмен представлял Бруклин на национальной конвенции фрисойлеров (левого оппозиционного крыла демократической партии), после чего взялся за редактирование их газеты "Фримен" — кончилась провалом, отчасти потому, что типографию уничтожил пожар, но главным образом по совсем другой причине: фрисойлеры, проиграв президентские выборы, пошли на компромисс с правыми демократами. Уитмен, в который раз почувствовав себя преданным, "раненным в доме друзей", сделал выводы радикального толка: Америка переросла партии, отныне она слишком велика, а они слишком малы. Он склонен теперь уповать непосредственно на демократическую массу, в которой "совершенно независимо от вздорных притязаний политиков горит с какой-то даже яростью божественный огонь" (1; v. 1, р. 40).
Притом, что первые "настоящие" (написанные свободным стихом) поэтические произведения Уитмена (такие, как "Кровавые деньги", "Resurgemus", "Бостонская баллада") посвящены злободневным политическим событиям, отмечены гротеском, исполнены публицистического пафоса и сарказма, сам он это обличительное направление все менее ощущает для себя перспективным: не в бичевании социальных пороков, тем более не в политической сатире состоит назначение американского поэта, но в щедрой готовности обнять как целое и гармонизировать конфликтную, чреватую взрывами жизнь молодого общества. Поэтический набросок из записной книжки 1847 г. утопичен, несбыточен, даже скандален в качестве политической программы, но в философском отношении выглядит как прямое предвосхищение "Листьев травы":
Я воспеваю рабов, но также и хозяев рабов...
Я встану между хозяевами и рабами,
Став частью тех и других, так, чтобы те и другие равно меня поняли.. . 8
Самые ранние поэтические публикации Уитмена, как уже упоминалось, относятся к концу 30-х годов. Их отличали, увы, плоская назидательность, модная (после "Танатопсиса" Брайанта) "погребальная" тональность и соответствующая тематика (вот некоторые характерные названия: "Конец всего", "Наказание гордыни", "Мы обретем покой в конце", "Наш будущий удел" и т. д.), пристрастие к сенсационности, экзотике в духе газетных "триллеров". Не без успеха пробовал себя молодой литератор и в прозе: сентиментально-дидактический опус под названием "Смерть в классной комнате" — о недопустимости рукоприкладства в школе — был опубликован в августе 1844 г. в "Демократическом обозрении". Имя Уолтера Уитмена красовалось на титульном листе этого популярного журнала в одном ряду с именами признанных корифеев — Уиттьера, Брайанта, Лонгфелло. Повесть "Франклин Ивенс, или Пьяница" (1843), живописавшая пороки пьянства и преимущества трезвого образа жизни, была представлена публике как "сочинение знаменитого американского автора" (в позднейших беседах Уитмен утверждал, что создал это сочинение за три дня, вдохновляясь спиртным, обещанным гонораром и искренним желанием способствовать общественному оздоровлению). В предисловии подчеркивалось, что книга адресована "не критикам, а народу" 9 . Далее развивалась мысль о том, что "популярная" беллетристика, несмотря на присущую ей лубочность, заслуживает со стороны литературных судей не презрительного отношения, а самого пристального внимания. "До сих пор... народ, как толпа мальчишек-переростков, не имел определенных вкусов и даже не подозревал о своем величии, назначении и великанском росте". С неразборчивой жадностью простонародье готово глотать любую предлагаемую ему пищу. Но очень скоро "... у него вырабатывается вкус. Молодое поколение ясно осознает, чего хочет, и добьется своего. Они пойдут лишь за тем, чей дух созвучен их собственному!" 10
Уитмен в 1854 г., за год до публикации "Листьев травы"
К 1855 г. Уолтер Уитмен выступил автором 24 прозаических и 19 поэтических сочинений, не говоря о бесчисленных газетных материалах. В них практически невозможно узнать будущего поэта. Ранние пробы пера, наравне с научными, эстетическими и иными пристрастиями молодого журналиста, станут "перегноем", сквозь который и отчасти благодаря которому прорастут "Листья травы".
С детства большой любитель театра, Уитмен в годы работы в газете (в 30-40-е годы) получает прекрасную возможность соединить личное увлечение с профессиональными обязанностями. Он не пропускает ни одной премьеры, оперной или драматической, подробно описывая свои впечатления в рецензиях и репортажах. "Я всегда много общался с актерами, знавал очень многих, хороших и плохих (3; v, 4, pp. 5, 9). Он и сам при случае был не прочь полицедействовать: в молодости любил декламировать Шекспира на паромах или в нью-йоркских омнибусах, на фоне беспорядочно-многоголосого "хора" толпы, а в конце 40-х годов, сблизившись с бродвейской труппой актеров-любителей, выступал несколько раз на сцене во второстепенных ролях. В театре его привлекали непосредственность общения с аудиторией, счастливая взаимность контакта, которых он стремился достичь и в поэтическом творчестве. Начиная с 50-х годов и до конца дней, Уолтер Уитмен весьма последовательно играл роль поэта-Уолта: отнюдь не редкий в романтической и постромантической культуре случай "жизнетворчества". Многие его фотографические портреты можно без преувеличения назвать по аналогии с работами живописцев автопортретами, настолько красноречивы, нарочиты, выверены поза и выражение лица. Примечательны также наставления самому себе в записной книжке: "Сильное, выразительное лицо. Благодаря упорным упражнениям, мускульным и умственным, а также беспрестанной тренировке лица, все мышцы обретут готовность к любому выражению — ужаса, гнева, любви, изумления, сарказма" 1 1.
Музыкальные вкусы Уитмена отличались стихийностью и разнообразием. С юношеских лет он был завсегдатаем и поклонником оперы. В Америке середины XIX в. опера — образец искусства одновременно "высокого" и популярного. В Нью-Йорке ежегодно выступали многочисленные гастролеры, среди кумиров 50-х годов особенно выделялись "шведский соловей" Дженни Линд и предмет особого восхищения Уитмена — итальянка Мариэтта Альбони. Увлечение Уитмена оперой, особенно итальянской, самым непосредственным образом скажется в его зрелой поэзии, что он благодарно признает и сам: "Если бы не опера, я никогда не написал бы "Листьев травы" (3; v. 4, р. 319). "Мои молодые годы были так насыщены переживаниями, восторгами и взлетами, подаренными мне музыкой, что было бы странно, если б они не окрасили собой всю мою будущую работу" (3; v. 2, р. 173). Он ценил и народную "музыку сердца" (heart music) как противоположность и дополнение музыке-искусству (art music) иностранных виртуозов. "Музыкальный вкус, широко распространенный в народной среде, — говорится в одном из газетных материалов 1855 г., — есть вернейший знак ее нравственной чистоты, жизнелюбия и одухотворенности. Он способствует развитию социального чувства, подавляет более грубые проявления страсти, замещая их формами прекрасными, исполненными артистизма" 12 .
В поэзии Уитмена исследователи насчитывают более двухсот слов (в большинстве используемых многократно), имеющих отношение к музыке, из них свыше ста связаны с вокалом, пением. До глубокой старости он помнил все "великие голоса" (проповедников, актеров, певцов, просто знакомых мужчин и женщин), какие ему-в разное время довелось слышать. Мечтая о карьере оратора, лектора, Уитмен всерьез занимался постановкой и развитием собственного голоса, в частности, строго напоминал себе на страницах записной книжки: "Для совершенного голоса — диета и питье" 13 . "Совершенный голос", "божественная власть произносить слова" в его глазах — непосредственное и неотразимое выражение "развитой души", духовного совершенства.
Живой интерес Уитмена вызывали также живопись и в его время совсем молодое искусство фотографии. Последнее пользовалось в США колоссальной популярностью: уже к 1853 г. на одном только Манхэттене фотостудий было больше, чем во всей Великобритании. Уитмен с интересом присматривался к новому способу воспроизведения жизни — "честному искусству", дающему, в отличие от живописи, "слово природе". В близких категориях он формулировал впоследствии эстетическую задачу собственного творчества: в "Листьях травы", заметил он в разговоре с Х. Траубелом, "все буквально сфотографировано. Никакой поэтизации" 14.
В начале 50-х годов Уитмен с интересом участвует в собраниях "Артистического союза" бруклинских художников, выступает там — в лестной роли "малого Рескина" — с лекциями об искусстве. И в раннем, и особенно в позднем его творчестве жизнь предстает нередко как грандиозное собрание живописных образов, возрождаемых памятью для любовного созерцания. Один из бессчетного числа примеров — стихотворение "Моя картинная галерея":
В небольшом доме я развесил картины, это не дом, который всегда остается в покое,
Он округл, в нем всего несколько дюймов от одной стены до другой;
Но гляди-ка, в нем хватит места для всех зрелищ мира, для памяти обо всем!
(перев. Д. Сильвестрова)
По записным книжкам и огромному количеству опубликованных рецензий можно судить о том, чтб, сколько, а главное — как читал в эту пору Уитмен. По утверждению биографа поэта, вряд ли в Америке было много литераторов, не считая конкордской и бостонской группы, кто читал бы так же много, был бы так же искренен и серьезен в поисках жизненных ценностей. Романтическая и в то же время популистская направленность литературных вкусов раннего Уитмена достаточно очевидна: среди современных европейских прозаиков он выше других ценил Диккенса, Жорж Санд, Эжена Сю. При этом он чужд жестких пристрастий: ритуально "снимает шляпу" перед отечественными знаменитостями — У. К. Брайантом, Г. У. Лонгфелло, но следит с интересом и сочувствием за перипетиями несчастной судьбы Эдгара По (в газете "Игл" опубликован один из рассказов По, а также информация о смерти и похоронах его юной жены Вирджинии). Уитмена явно занимают на этом этапе не так достоинства поэтической формы, как личности и судьбы поэтов — Бернса и Байрона, Гюго и Гейне. Их, как нетрудно догадаться, он примеривает к себе: "Шелли, как и Бернс, интересен мне прежде всего как личность, ... интерес у меня вызывают не столько их стихи, сколько их жизнь" (10; v. 2, pp. 69-70). Его особое внимание привлекает "Поэзия и правда" Гете как "простой, непритязательный и правдивый рассказ о жизни гениального человека, — о том, как зрело его сознание в самые ранние годы, какое впечатление производили на него события и вещи, когда и как снизошло на него религиозное чувство, что думал он о Боге до того, как ему были привиты книжные знания, как шло развитие его души... словом, вся длинная цепь случайностей и приключений, внутренний труд и внешние испытания, — все, из чего складывается человеческая личность" (10; v. I, p. 142).
В эти же годы Уитмен штудирует теоретические манифесты европейских романтиков, философские труды Шлегеля, Biographia Literaria ("Литературную биографию") Кольриджа, "Защиту поэзии" Шелли. Но особая роль в становлении его эстетики и мировоззрения принадлежит философии американского трансцендентализма. Широко известно признание Уитмена: "Я закипал, закипал, закипал, но до точки кипения дошел благодаря Эмерсону" 15 . Учение Эмерсона о "доверии к себе", раскрепощающем дух и, в конечном счете, преобразующем мир, помогло Уитмену оформить собственные сходные, но смутные прозрения и сделать решающий рывок в творческом становлении. Конкордскому мудрецу он поспешит послать в подарок первое издание "Листьев травы" и получит в ответ письмо, содержащее воодушевляюще высокую оценку книги. В дальнейшем отношения поэта и философа складывались неровно, были скорее "прохладными": Эмерсон не мог принять эпатажности уитменовского стиля и поведения (о них речь ниже), Уитмен, в свою очередь, испытывал потребность отмежеваться от того, кого провозгласил было своим "учителем". Ему мало импонировали эмерсоновский холодноватый интеллектуализм и нараставшая с годами самодовольная догматичность; иным из своих собеседников Уитмен заявлял даже (вопреки очевидности), что вовсе не читал эссе Эмерсона ранее 1856 г. Но под старость, отрешившись от колебаний и полемических крайностей, он признал с благодарностью высокую ценность эмерсоновской мысли как побуждения к творческому поиску и росту: "Эти книги заполняют — и прекрасно заполняют — одну из стадий вашей жизни, вашего духовного развития, и в этой роли несказанно полезны" (10; v. 2, р. 516).
Сходную роль в творческой биографии Уитмена сыграли книги Т. Карлейля, в частности, его идеи о том, что героическая миссия преобразования современного мира под силу именно и только поэту. Вослед Карлейлю молодой Уитмен с пылом неофита декламирует: поэт способен "легко перескакивать... через любые реформы и прожекты, волнующие современность, и следовать напрямик к созданию совершенных мужчин и женщин". Коль скоро они появятся, говорит он, все реформы, все добрые замыслы будут осуществлены. Без них все реформы, все добрые замыслы, все усилия бесполезны и беспомощны (11; р. 38). "Во всех великих бунтарях, обновителях мира... мы обнаруживаем художническое вдохновение в его наивысшем взлете" (11; р. 59).
Летом 1852 г. 33-летний Уолтер Уитмен, небезызвестный политический оратор и газетный полемист, закаленный в журнальных битвах редактор, свой человек в кругах нью-йоркской артистической богемы (в 1848 г. он позирует для дагерротипа в образе нью-йоркского денди — в модном котелке, с бутоньеркой, тросточкой и ироническим прищуром), резко меняет образ жизни, а заодно и стиль поведения, одежды и т. д. Неожиданно для многих он превращается в плотника: по отцовскому образцу и примеру строит и продает дома, не особенно, впрочем, себя утруждая. Очевидно, что смена профессии для него — жест символический. Отныне он не примелькавшееся по Нью-Йорку лицо, а капля в океане нации — он освободился от готовых, трафаретных форм, чтобы создавать новые. На страницах записных книжек Уитмена конца 40-х — начала 50-х годов кристаллизуются пока еще далекие от реализации замыслы. Произаические и поэтические наброски соседствуют с зарисовками уличных сцен, лиц, памятками о деловых свиданиях, чьими-то адресами и фамилиями, историческими датами и научными фактами. Уитмена интересуют древние цивилизации, мифы и религии, он часто бывает в нью-йоркском Египетском музее, много, хотя и беспорядочно, читает по истории и этнографии, усваивая оформившийся в романтическую эпоху взгляд на развитие человечества как на единый в своем многообразии поток, движущийся из тьмы веков к современности и дальше в будущее. В это же время он знакомится с лекциями и популярными книгами по астрономии, знакомится с геологией и новейшими теориями развития Земли. Все это — книги, беседы с учеными и неучеными людьми, случайно подобранные факты и высказывания — будут впоследствии названо "перегноем", из которого прорастет его книга.
Жадный интерес к современности как к пестрой культурной оболочке (по Карлейлю, "одежде") человека, формующей его облик и способ мышления, сопровождал Уитмена всю жизнь. Другое, столь же последовательно исповедуемое им убеждение состояло в том, что "человек всегда сильнее обстоятельств, его натура как бы защищена от них магическим кругом, в который материальные силы проникнуть не властны" (10; v. I, p. 196). Утверждая свою принципиальную "взаимопроницаемость" с современной жизнью и культурой, уитменовское "я" превыше всего дорожит способностью в иные моменты встать выше них, созерцать кипучую суету отстраненно, в свете Закона, служащего человеку "незримой опорой", как в "Песне о себе":
Вдали от этой суеты и маеты стоит то, что есть Я,
Стоит, никогда не скучая, благодушное, участливое, праздное, целостное,
Стоит и смотрит вниз, стоит прямо или опирается согнутой в локте рукой на некую незримую опору...*
Почти на всем протяжении творческого пути поэта сопровождали равнодушие публики (во всяком случае, широкой, демократической публики — той самой, к которой он взывал и отчаянно пробивался) и отчужденное нежелание понять со стороны критики, поддерживали же — собственная неуступчивость и упрямое доверие к себе. В конце жизни книга, состоявшаяся, но принципиально незаконченная, все более ощущается им как источник сил и опора. Нам предстоит теперь рассмотреть историю становления шедевра, охватывающую три с лишним десятилетия, драматичную, неровную, ничуть не напоминающую планомерное возведение собственного мавзолея. Первое (1855) и третье (1860) издания "Листьев травы", на взгляд многих критиков и читателей, превосходят обаянием и цельностью окончательную, так называемую "предсмертную" версию 1891 г. Уитмен не только строил — бывало, и разрушал, иной раз замыслы рушились сами, или бессильно опускались руки. Ощущение полифонической, жизнерадостной гармонии, которое остается преобладающей тональностью книги, было не просто счастливым свойством натуры Уитмена, но результатом пожизненного упорного сопротивления социальной и нравственной энтропии.
1 Whitman, Walt. The Correspondence. Ed. by E. H. Miller vok 1-1 к.„ 1961-1963, v. 2, p. 117. " У 3- NY>
2 Например: Л//ел G. Ж The Solitary Singer. A Critical Biography of w Whitman. N. Y., New York Univ. Press, 1955 (rev. ed. 1967; Rpt. With a new preface. Chicago, Univ. Of Chicago Press, 1985); Asselineau R тп Evolution of Walt Whitman. The Creation of a Personality. Cambridge Mass., Harvard Univ. Press, 1960; Asselineau R. The Evolution of Walt Whitman. The Creation of a Book. Cambridge, Mass., Harvard Univ. Press 1962; Miller J. E. Critical Guide to Leaves of Grass. Chicago, Univ. of Chicago Press, 1957; Wascow H. J. Whitman: Explorations in Form. Chicago, Univ. of Chicago Press, 1966; Miller E. H. Walt Whitman"s Poetry: A Psychological Journey. Boston, 1968.
Из более поздних работ можно назвать: Kaplan J. Walt Whitman: A Life. N. Y., Simon and Schuster, 1980; Hollis C. C. Language and Style in Leaves of Grass. Baton Rouge, Louisiana State Univ. Press, 1983; Reynolds D. S. Walt Whitman"s America. N. Y., 1995.
3 Traubel H. With Walt Whitman in Camden. v. 1, Boston, 1906; v. 2, N. Y., 1908; v. 3, N. Y., 1914; v. 4. Ed. by S. Bradley, Philadelphia, 1953; v. 5. Ed. by G. Traubel. Carbondale, 1964; v. 6. Ed. by G. Traubel. Carbondale, 1982; v. 2, p. 36. (См. также: "Elias Hicks" // Whitman, Walt. Prose Works, 1892, in 2 vols., N. Y., New York Univ. Press, 1964, v. 2, pp. 626-649).
5 Whitman, Walt. Daybooks and Notebooks. Ed. by W. White. N. Y., 1978, v. 3, p. 749.
6 Rubin J. J. The Historic Whitman. Philadelphia, Pennsylvania Univ. Press, 1973, p. 235.
7 Walt Whitman of the New York Aurora. Editor at Twenty Two. Ed. by J. J. Rubin and C. H. Brown. Philadelphia, Pennsylvania Univ. Press, 1952, pp. 116-117.
8 Whitman, Walt. Gathering of the Forces (2 vols.). Ed. by C. Rodgers, J. Black. N. Y., 1920, v. 1, p. 222.
10 Whitman, Walt. The Uncollected Poetry and Prose (2 vols.). Ed. by E. Hol-loway. N. Y., 1932, v. 2, p. 280.
11 Walt Whiman"s Workshop. A Collection of Unpublished Prose Manuscripts. Ed. by C. G. Furness. N. Y., 1969, p. 38.
12 Faner R. D. Walt Whitman and Opera. Carbondale, Illinois Univ. Press, 1951, p. 43.
13 Canel J. Rythme et langage dans la Ire edition de "Leaves of Grass". P., s. a., p. 40.
14 Цит. по: Reynolds D. S. Walt Whitman"s America. A Cultural Biography. N. Y., 1995, p. 281.
15 Whitman, Walt, Leaves of Grass. Authoritative Texts. Prefaces. Ed. by S. Bradley and H. W. Blodgett. N. Y., 1973, p. 720.